В 95-м году один еще не очень известный молодой шотландский актер должен был срочно попасть из Эдинбурга в Глазго. В Эдинбурге проходили съемки фильма, в котором 24-летний актер играл главную роль. В Глазго ему нужно было навестить мать, лежавшую в больнице. Так вышло, что подбросили туда парня его тетя Линда с дядей Джоном, возвращавшиеся домой из Эдинбурга. По дороге они расспрашивали молодого актера, почему он так исхудал. Последовал ответ, что он играет героинового наркомана и вынужден был сидеть на диете, чтобы изобразить, что сидит на игле.
То был Юэн Макгрегор, которого роль наркомана Марка Рентона в фильме Дэнни Бойла «На игле» сделала знаменитым. А этот почти никому не известный эпизод с путешествием из Эдинбурга в Глазго мне рассказала моя сестра, которой тетушка Макгрегора теперь приходится свекровью. Так, совершенно с неожиданной стороны, явилась информация к размышлению, а что, собственно, стало двадцать лет спустя после выхода фильма, сделавшего девяностые.
В 2012 году «На игле» признали лучшим британским фильмом за последние 60 лет: в опросе, приуроченном к «бриллиантовому юбилею» правления королевы Елизаветы II, приняли участие 24 тысячи жителей Великобритании. Тогда, в 1996-м, все сошлось: сорокалетний британец Дэнни Бойл, к тому времени снявший только один фильм — «Неглубокую могилу» 1994 года (тоже с Макгрегором), поставил свой «Trainspotting» по одноименному роману шотландца Ирвина Уэлша, вышедшему лишь тремя годами ранее. (Trainspotting — «отслеживание поездов» — у нас оставили в покое, назвав фильм «На игле». Тем более что сцена из романа, давшая название книге, в фильм не вошла.)
Впрочем, этот Холден Колфилд к своим двадцати с небольшим не максималист, он подстраивается. Поэтому создается такое впечатление, что картина Бойла героиновую тему использует как прикрытие, как повод, как черную и натуралистичную шутку. Вроде бы она никого не осуждает, ничему не учит, ничего не пропагандирует — тем сильнее впечатление, которое фильм производит, ибо назидательность, даже скрытая, раздражает и тянет сделать наоборот.
Потому «На игле» и стал культовым, причем сразу. Фильм был высоко оценен критиками, номинирован на «Оскар» за лучший адаптированный сценарий и награжден в аналогичной номинации Британской киноакадемией. В Канне картина, едва появившись, получила скандальную популярность. Ее ждал большой успех и в прокате — Великобритании, США и других стран. Небольшой бюджет был превышен в мире более чем в двадцать раз.
Но самое главное — фильм стал чем-то вроде манифеста, пособия по образу мыслей. Во всем мире, включая Россию, которая к 1996 году сделала хороший глоток свободы, чтобы лет через пять выдохнуть и решить, что она ей не особенно нужна, миллионы подростков засматривались фильмом Бойла, заслушивались легендарным саундтреком и вслед за главными персонажами картины болтали об Игги Попе и Шоне Коннери. У них были рисунки с изображением голливудских звезд — у нас был «Ровесник», чьими рецензиями мы зачитывались и в котором искали такие знакомые имена.
В середине девяностых этот фильм был всем — кажется, тогда мы сами могли выбирать свой путь, находя за героиновой условностью картины нужную нам реальность, и никто не мог указывать, что хорошо, а что нет, что пропаганда, а что искусство, что разрешено, а что запрещено: мы покупали у знакомых наших знакомых видеокассеты с ужасным переводом и были счастливы.
Знаменитый монолог Марка Рентона, открывающий картину: «Выбирай жизнь. Выбирай работу. Выбирай карьеру. Выбирай семью. Выбирай большие телевизоры, стиральные машины, автомобили, электрические консервные ножи. Выбирай хорошее здоровье, низкий уровень холестерина и стоматологическую страховку. Выбирай недвижимость и аккуратно выплачивай взносы. Выбери свой первый дом. Выбирай своих друзей. Выбери себе курорт и шикарные чемоданы. Выбери костюм-тройку лучшей фирмы из самого дорогого материала. Выбери набор «Сделай сам», чтобы было чем заняться воскресным утром…» — этот монолог в 90-х звучал как нельзя более заразительно.
Но сейчас, двадцать лет спустя, можно, с сожалением или без, констатировать, что на том — было всё. Сегодня Дэнни Бойл снимает продолжение своего культового фильма. Сиквел, так же как первый фильм, основан на романе Уэлша, рассказывающем о встрече тех же персонажей девять лет спустя. Роман называется «Порно».
Пока это продолжение видится только осуществлением желания создателей «На игле» вспомнить минувшие дни и битвы. Показательно, что команде сиквела пришлось утрясать сроки съемок из-за занятости двух из четырех исполнителей главных ролей в разных сериалах. В культовых, очень популярных сериалах: Роберт Карлайл, Бегби из «На игле», сегодня у многих ассоциируется далеко не с Бегби, а с Румпельштильцхеном из «Однажды в сказке», а Джонни Ли Миллер — Шерлок в кургузом пиджачке из «Элементарно»; хоть и наркоман, но бывший.
Сам Юэн Макгрегор — Оби-Ван Кеноби из трех «Звездных войн» нулевых, и даже Кевин Маккидд, который сыграл у Бойла Томми Маккензи, того из дружков, который умер, ныне известен как благородный военврач Хант из «Анатомии страсти». Келли Макдональд — Диана — надолго превратилась в подругу жизни Наки Томпсона из «Подпольной империи».
О том, как западный мир к 60-м пришел к выбору больших телевизоров, стиральных машин, курорта, шикарных чемоданов и костюма-тройки лучшей фирмы, нам с 2007-го по прошлый год рассказывал перфекционист Мэтью Уайнер, изящно вписывавший хиппи и наркоманов в картину жизни по корпоративным правилам, — и этот мир после его «Mad Men» уже не будет другим.
Главным из искусств сегодня стали сериалы, вот уже, кажется, и Джима Моррисона, если бы он был жив после 1971-го, краешком затронули бы в «Виниле» Скорсезе и Уинтер — в «Виниле», который смотрят, скорее, из смеси лени и уважения и чтобы посмеяться над острыми воротничками 70-х, чем из искреннего интереса. Ирония состоит в том, что поклонникам культового фильма Бойла сегодня нужен даже не «удобный диван, чтобы развалиться на нем и смотреть отупляющее шоу», а удобный диван, чтобы развалиться на нем и смотреть отличные сериалы, которым нынешний интеллектуальный психодел в части массовой любви — феномен «На игле» — порядком проигрывает.
Когда какой-нибудь фильм со времен «На игле» становился культовым? То есть без дураков — настоящим бунтарским заявлением? Вроде бы «Большой Лебовски» как-то ленив для заявлений. «На игле» же — про деятельных неудачников.
Комментариев еще нет
Последние обсуждения