На русский язык стихотворения викторианской поэтессы перевела детская писательница Мария Лукашкина. За полтора века со смерти англичанки на полках отечественных читателей не набралось и десятка изданий, однако на родине она считается одной из ведущих представительниц литературы.

По своим таланту и влиянию Кристина Россетти не уступает самому известному прерафаэлиту – художнику Джону Эверетту Милле, автору знаменитой «Офелии». Впрочем, сама поэтесса к движению себя не относила, но точно была сочувствующей. Как и группа эстетов во главе с братом женщины легендарным Данте Габриэлем, Россетти подчерпнула из викторианской и других исторических эпох Англии самое лучшее. Остальное она добавила уже от себя.

Языком поэзии Кристины Россетти (как это по-викториански!) стали цветы. Причудливые по способу сложения стихи со своеобразным непоследовательным ритмом и ярко выраженным самобытным стилем не сразу сделали имя поэтессе, но с годами в число её почитателей вошли такие же легендарные, как и она сама, Льюис Кэрролл, Алджернон Суинберн и Вирджиния Вулф.

Всё тематическое многообразие творчества Кристины Россетти попало в «Где они растут, эти розы?». Поэтесса часто вдохновлялась народными сюжетами о несостоявшейся любви и ранней смерти, активно писала религиозную и детскую лирику. Не обошёлся сборник и без главного произведения – поэмы «Базар гоблинов» о девушке, спасшей поддавшуюся искушению сестру от неминуемой гибели.

Рифмованную историю Россетти написала во время занятий благотворительностью. Одной из главных проблем викторианской эпохи стал расцвет проституции, и поэтесса старалась помочь представительницам этой профессии вернуться к обычной жизни. Как и героиня поэмы Лаура, её подопечные встали на неправильный путь, но это не значит, что они заслуживают осуждения, считала Россетти. Эти женщины нуждались в помощи, и лучше всего, по мнению поэтессы, её могли оказать другие женщины. Поэму автор посвятила своей сестре Марии Франческе, привлёкшей её к этой деятельности.

Считается, что «Базар гоблинов» вдохновлял уже упомянутого Льюиса Кэрролла, дружившего с семьёй Россетти и высоко ценящего талант Кристины, на написание его «Алисы в Стране чудес». А другая указанная поклонница поэмы и её создательницы Вирджиния Вулф активно популяризировала творчество своего кумира. Занимаясь публицистикой, легендарная писательница не раз приводила любовную лирику Россетти как эталон стихосложения. А к 130-летию со дня рождения поэтессы Вулф написала очерк-эссе, вошедший в число её главных литературоведческих работ. И в этот сборник, конечно. Кстати, отечественные издатели произведений Вирджинии Вулф никогда не интересовались этим материалом, поэтому найти его можно только в книгах её героини.

Текст «Я – Кристина Россетти», также переведённый Лукашкиной, отличается всем, за что читатели любят «Свою комнату» и другие публицистические материалы писательницы. Восстанавливая события светского приёма, на котором однажды побывала Кристина Россетти, Вирджиния Вулф рассказывает читателям историю жизни поэтессы, объясняя, откуда в её творчестве цветы, смерть и разбитые сердца и почему они там в таком количестве. Однако писательница насмехается над попытками логического осмысления стихотворений, убеждая нас, что их нужно в первую очередь чувствовать. И в случае поэзии, написанной языком цветов, лучшего совета дать нельзя. Особенно когда речь идёт о викторианской Англии, где словами свои чувства никогда не выражали.